|
Номер 2(47)
Пока общество спит, его запирают в клетку
События вокруг ТВ-6 подняли в обществе обсуждение старой темы - являемся ли мы свидетелями борьбы власти со свободомыслящими
журналистами, за которой последует и закрытие либеральных газет и журналов, или же просто одни олигархи опять что-то
(в данном случае информационный канал) не поделили с другими.
Этот вопрос уже стал риторическим и однозначного ответа на него нет. В сегодняшней России есть немного и того, и другого:
власть не хочет, чтобы подноготная ее действий становилась широко известной (но этого не хочет никто и никогда). Отчасти это
связано с тем, что появление Путина во власти до сих пор многими считается не совсем легитимным, и регулярные напоминания об
этом, тем более исходящие от Бориса Березовского, не могут не раздражать. Кроме того, если раньше в России происходил передел
собственности на уровне различных финансово-промышленных групп, то сейчас дело касается государственных компаний, в частности,
Газпрома. Поэтому теперь тема передела собственности напрямую связана с именами правительственных чиновников и представителей
государства.
С другой стороны, средства массовой информации являются гораздо более ценным ресурсом по сравнению с нефтью или газом, поэтому
неудивительно, если разворачивается борьба за контроль над ним. Если силовая смена менеджеров происходит на предприятиях типа
“Кристал” или в “Мосэнерго”, то с точки зрения бизнеса телевидение мало чем отличается от них. Разумеется, принципиальное
отличие связано с правами потребителей, и вопрос таким образом заключается в том, почему реакция общества настолько аморфна.
Закрытие ТВ-6 - это в первую очередь потеря профессионального телевидения. Дело в конце концов не только в том, что этот
коллектив был единственным, который открыто критиковал власть - кому-то это могло нравится, кому-то нет. Как все могли
убедиться организовать эфир с Борисом Березовским из Лондона и дать ему слово в прямом эфире может и НТВ. Однако, основная
задача тележурналистов заключается в том, чтобы максимально оперативно предоставлять телезрителям свежую информацию, и в этом,
пожалуй, коллегам Евгения Киселева не было равных. Именно на НТВ Гусинского, а потом на ТВ-6 Березовского выходили спецвыпуски
в момент трагедии с “Курском” или после терактов в США, и совершенно не очевидно, что в дальнейшем на других каналах реакция
на внутрироссийские и мировые события будет так же оперативна. Желание и возможность быстро реагировать на новости нельзя
приписывать просто цензуре: только профессионалы могут взять на себя смелость “сделать” новость важной, поэтому если на
телевидение не будет профессионалов, то не будет и новостей в полном смысле этого слова.
Начиная с того момента, как угроза закрытия нависла над НТВ, уже не раз говорилось о том, что кроме телезрителей потеряют
в конечном счете и другие каналы, которым просто не на кого будет равняться. И в любой европейской стране первыми, кто
среагировал бы на ущемление коллег в правах, были бы сотрудники других каналов. В России же ситуация совершенно обратная:
когда шла борьба за НТВ на митинг в защиту канала пришли сотни телезрителей, а вот однозначной реакции со стороны других
каналов тогда не было. Именно эта ситуация отражает состояние общества в стране: дело не только в том, что общественное
мнение не настолько консолидировано, чтобы бороться за свои права, а в том, что даже в сотрудники телевидения относятся
к истории в ТВ-6 как к событию, не касающемуся их жизни.
Евгения Орловская
|
